Есенин хорошо осознавал большие творческие возможности русского поэта, приобщившегося к богатствам национальных культур. Трогательны и искренни его обращения к русским поэтам, оставившим славные традиции художественного решения кавказской темы:
"Издревле русский наш Парнас
Тянуло к незнакомым станам,
И больше всех лишь ты, Кавказ,
Звенел загадочным туманом.
.............Я полон дум
О них, ушедших и великих.
Их исцелял гортанный шум
Твоих долин и речек диких".
Однако реалистический характер лирики Есенина предполагал весьма "умеренное" использование красок Востока, в отличие от романтиков, стремившихся к максимальной передаче национального колорита адекватными художественными образами. Истоки такого ракурса изображения национального мира - в особенностях мировосприятия самого поэта. В 1921г. в Ташкенте поэт, увлеченный красочным национальным праздником, под конец заговорил все-таки "о березках, в своей рязанской глуши..." Двоемирие Есенина наблюдается не только в стихах, где чередуются картины Закавказья и родной поэту Руси: "как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий", а персиянке поэт предлагает богатства "далекого синего края". Такую же "двуплановость" сохраняют и есенинские образы, раскрывающие своеобразие кавказской природы. "Ситец неба такой голубой", - так сказать о небесах Закавказья мог только поэт исконно русский, воспитанный на неярких красках его родины. При максимальной точности в передаче национального колорита Есенин сохраняет особенности русского восприятия и передает последнее национально-русской образностью и складом речи.В "Персидских мотивах" нет характерного для классического романтизма противопоставления идеала и действительности. Для поэта Восток - не романтический идеал чудесного, противопоставленный прозе российской жизни, и не источник глобальных раздумий о будущем.Персия Есенина - орнамент, в котором раскрывается внутренний мир самого поэта, его поиски смысла жизни:
"Улеглась моя былая рана -
Пяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане."
Эта "голубая и веселая страна", где "розу кличет соловей" вовсе не противопоставлена Руси:
"Золото холодное луны,
Запах олеандра и левкоя.
Хорошо бродить среди покоя
Голубой и ласковой страны."
Поэт анализирует и приходит к выводу::
"Тихий вечер. Вечер сине-хмурый.
Я смотрю широкими глазами.
В Персии такие ж точно куры,
Как у нас в соломенной Рязани.
Тот же месяц, только чуть пошире,
Чуть желтее и с другого края.
Мы с тобою любим в этом мире
Одинаково со всеми, дорогая."
"И Персия перестает противостоять России и на одной плоскости оказываются сады Хороссана с шелестящими розами и русская равнина под шуршащим пологом тумана - все это наша земля"- отмечала критик Бельская.
Вместе с тем в поэтической форме "Персидских мотивов" романтические черты, несомненно, присутствуют. Налицо традиция общевосточного стиля, далекого от попыток воссоздать исторически достоверную жизнь Ирана. Персия предстает как идеальная страна с мудрым восприятием жизни, гармонией любви и счастья:
"Хороша ты, Персия, я знаю,
Розы, как светильники, горят
И опять мне о далеком крае
Свежестью упругой говорят."
Всем своим поэтическим чутьём почувствовал поэт красоту и тайну Востока, вместе с тем сердцем понимает он кое-что недостижимое для себя и это навевает светлую грусть:
"В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог.
Там живет задумчивая пери.
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не смог..."
И вторит в другом стихотворении, покидая свою Персию:
"Но и все ж вовек благословенны
На земле сиреневые ночи".
Словесная палитра Есенина в "Персидских мотивах" обогатилась яркими красками и образами Востока.Раскрытию внутреннего мира человека, жизни сердца, повидимому, способствовал и загадочный и необычный предметный колорит, цветовой колорит восточных эмалей:
"Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем."
В "Персидских мотивах" возникла совершенно неповторимая музыка и форма стиха. В лирике Есенина, тяготеющего к напевному стиху, все виды повторов встречаются не раз - но нигде в таком количестве и в такой концентрации, как в "Персидских мотивах". Эти повторы слабо меняют логическое содержание слова, но значительно усиливают его экспрессию, эмоциональное напряжение. "Венком строф" называют есенинские шедевры "Отчего луна так светит тускло" и "Шагане, ты моя Шагане". Вот почему есенинские фразы льются свободно и естественно. Музыкальная композиция придает ему особое очарование и делает еще более выразительной сложную игру чувств и мыслей:
"Отчего луна так светит тускло
На сады и стены Хороссана?
Словно я хожу равниной русской
Под шуршащим пологом тумана",-
Так спросил я, дорогая Лала,
У молчащих ночью кипарисов,
Но их рать ни слова не сказала,
К небу гордо головы завысив.
"Отчего луна так светит грустно?" -
У цветов спросил я в тихой чаще,
И цветы сказали: "Ты почувствуй
По печали розы шелестящей".
У истоков "восточного стиля" Есенина традиции восточной поэзии - Хайяма, Фирдоуси, Саади. Есенин хорошо знал книгу "Персидские лирики X-XV веков" в переводе акад. Ф.Крошаи, по всей видимости, что-то глубоко очаровало Сергея в этих стихах. С восточными поэтами Есенина сближает не характерный для Востока аллегорический дидактизм, а "мудрость опыта",ощущение радости бытия. Сравнительный анализ обнаруживает отдельные аналогии с ориентальной поэзией традиционных образов в изображении любовного томления (Саади), разговора с цветами (Руни), поэта-гуляки (Хафиз), образов соловья и розы (Хафиз, Саади), но
здесь прослеживается неповторимая талантливость стилизации Есенина под традиционно-восточный стиль:
"Свет вечерний шафранного края,
Тихо розы бегут по полям.
Спой мне песню, моя дорогая,
Ту, которую пел Хаям."
Хотя Есенин никогда не был в Персии, но он хорошо знал Восток советский. Поэт за свою короткую жизнь проложил немало маршрутов: на Северный Кавказ, в Баку, в Среднюю Азию через Казахстан. Он побывал не только в Ташкенте, ни и в Самарканде, в Бухаре, давших будущему автору "Персидских мотивов" живое ощущение Востока. Были и другие возможные источники, из которых поэт черпал свое знание Востока: его восхищали узкие улочки бакинской крепости, ханский дворец, он поднимался на легендарную Девичью башню. Он расспрашивал гида о канонах мусульманства, слушал на языке фарси стихи Фирдоуси и Саади. Есенин встречался с народным певцом Шуши, Джабаром Карягды, знавшим сотни песен, мугамов:
"Пальцы певца ударяют в бубен,
Звенит до скрипа натянутая кожа.
Застывают пальцы, и в тишину вдруг
Вторгается высокий и чистый голос..."
Взволнованный поэт назвал его "пророком музыки Востока" и позже написал: "И недаром мусульмане говорят: если он не поет, значит, он не из Шушу."
Столь же плодотворными были для Есенина грузинские встречи. Много интересного есть в книге "Сергей Есенин в Грузии": "Товарищи по чувствам,по перу,
Словесных рек кипение и шорох,
Я вас люблю,как шумную Куру,
Люблю в пирах и в разговорах."
Батумская учительница Шаганэ Тальян вдохновила поэта на создание образа "милой Шаги":
"Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли."
И хотя свойственную реализму правдивость деталей в "Персидских мотивах" отыскать трудно, личные впечатления поэта, безусловно, сказались на общей романтичной тональности есенинского цикла:
"Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?
Я спросил сегодня у менялы
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое «поцелуй»?...
И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят."
Кроме всего персидская лирика Сергея Есенина была его острым протестом против рецидивов старины, против рабского положения женщины Востока. Несмотря на ярко выраженный традиционный колорит в духе Хайяма, пафос "Персидских мотивов" в том, "что сроду не пел Хайям". "Половодье чувств" сопряжено с чувством тревоги за судьбу женщины Востока:
"Лунным светом Шираз осиянен,
Кружит звезд мотыльковый рой.
Мне не нравится, что персияне
Держат женщин и дев под чадрой."
Внимание поэта-реалиста и романтика одновременно к реалиям быта и природы ощутима во многих образах есенинской кавказской лирики. Складывая поэтические строки: "Ты научи мой русский стих Кизиловым струиться соком", Есенин знал, что этот сок в старину на Кавказе пили перед сражением, веря, что он, горя в крови, возбуждает ненависть к врагу и крепит братство.
Но главное в стихах Есенина и, прежде всего, в "Персидских мотивах" - лирическая рефлексия героя, встретившегося с иным национальным миром. "Синими цветами Тегерана", "светом вечерним шафранного края" расцвечена лирика большого русского поэта, которая и через семь десятилетий волнует так, как будто она только что родилась в сердце нашего современника.

Сборник стихотворений Сергея Александровича Есенина – “Персидские мотивы”, был написан во время трёх поездок в Грузию и Азербайджан, с осени 1924 по август 1925 года. В этот сборник вошли такие стихотворения как “Шаганэ ты моя, Шэганэ!”, “Ты сказала, что Саади”, “Свет вечерний шафранного края”.

Но почему именно Персия так влекла к себе «самого русского из всех русских поэтов»? Чтобы понять это, следует хотя бы вкратце обратиться к важным моментам творческой биографии поэта, который, как и многие его собратья по перу, с детства мечтал о дальних странствиях.

Поэт не раз называл себя странником, «путником, в лазурь уходящим», писал, что «все мы бездомники», что «в этом мире я только прохожий», и старался, по возможности, путешествовать, «шататься», как он иногда говорил, хотя в то смутное время войн и революций это было совсем непросто. И поездки его на Север, на Соловки, в 1917 году, и на Украину, в Харьков, а также на юг России и на Кавказ в 1920-м вовлекли писателя в новые творческие поиски.

В мае 1921 года Есенин через Поволжье, где свирепствовал страшный голод, приехал в Ташкент и впервые в своей жизни окунулся в атмосферу Востока. До этого поэт весьма критически относился к надуманным и искусственным, как ему казалось, «восточным мотивам» в творчестве его друзей и соратников, включая Н. Клюева и А. Ширяевца. Последнего он даже упрекал: «Пишешь ты очень много зрящего, особенно не нравятся мне твои стихи о Востоке. Разве ты настолько уже осартился или мало чувствуешь в себе притока своих родных почвенных сил?» Особенно резко Есенин отвергал тогда «ориентализм» Клюева, воспевавшего воссоединение России и Востока и писавшего, например, что «есть Россия в багдадском монисто с бедуинским изломом бровей», что «от Бухар до лопского чума полыхает кумачный май…»

Однако во время пребывания Есенина в Ташкенте и посещения им Бухары и Самарканда в нем что-то стало кардинально меняться. Очарование патриархального Востока вызывало новые мотивы творчества, будило фантазию и иные образы, особенно если учесть, что в то время Восток действительно бурлил. Красная армия повсюду усмиряла басмачей и всерьез готовилась к броску в Иран ради освобождения беднейших слоев и осуществления идей мировой революции. Напомним, что именно весной 1921 года друг Есенина поэт Велимир Хлебников отправился в Иран в составе революционных частей и пробыл там несколько месяцев. Конечно, он в подробностях рассказывал Есенину о своих странствиях, и не именно ли Хлебников пробудил у поэта страстное желание посетить Иран?

Настроения Есенина в этот период были отнюдь не радужными. В марте 1922 года он писал о своей жизни в Москве Р.В. Иванову-Разумнику: «Устал я от всего дьявольски! Хочется куда-нибудь уехать, да и уехать некуда… Живу я как-то по-бивуачному, без приюта и без пристанища…» И 10 мая 1922 года поэт, сразу после заключения брака с Айседорой Дункан, вылетает с ней на самолете в Германию. Это было его первое заграничное путешествие, во время которого он посетил Берлин, потом отправился в Бельгию и Голландию, прибыл в Париж, откуда супруги поехали в Венецию и Рим.

В своих письмах поэт оставил весьма нелицеприятные отзывы о Европе. Вот лишь некоторые из них: «Германия? Об этом поговорим после, когда увидимся, но жизнь не здесь, а у нас. Здесь действительно медленный грустный закат, о котором говорит Шпенглер. Пусть мы азиаты, пусть дурно пахнем… но мы не воняем так трупно, как воняют внутри они… Все зашло в тупик. Спасет и перестроит их только нашествие таких варваров, как мы». «Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет… Пусть мы нищие, пусть у нас голод… зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину». «…Так хочется мне отсюда, из этой кошмарной Европы в Россию… А теперь отсюда я вижу: боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет еще такой страны и быть не может». И на контрасте поэт тут же признается: «Вспоминаю сейчас о… Туркестане. Как все это было прекрасно! Боже мой!»

Уже в этих словах поэта ощущается его пока еще слабая тяга к живому Востоку как альтернативе мертвому Западу. В сентябре 1922 года Есенин и Дункан отправляются на пароходе в США, где они посетят Нью-Йорк, Бостон, Чикаго, Индианаполис, Кливленд, Милуоки и Детройт. Но и в Новом Свете поэт не нашел для себя вдохновения и получил тот же результат, что и в Европе. Он открыто признавался в письме А.Б. Мариенгофу: «Милый мой Толя! Как рад я, что ты не со мной здесь в Америке, не в этом отвратительнейшем Нью-Йорке. Было бы так плохо, что хоть повеситься… Сидим без копеечки, ждем, когда соберем на дорогу, и обратно в Москву. Лучше всего, что я видел в этом мире, это все-таки Москва… О себе скажу… что я впрямь не знаю, как быть и чем жить теперь. Раньше подогревало то при всех российских лишениях, что вот, мол, «заграница», а теперь, как увидел, молю Бога не умереть душой и любовью к моему искусству». В своей статье «Железный Миргород» поэт, описывая достижения Америки, вместе с тем подчеркивал явное бескультурье «среднего американца», для которого блага цивилизации затмевали собой духовное содержание жизни. После возвращения из Америки он вновь жил в Париже и Берлине, пока не вернулся в августе 1923 года в Россию. Больше года провел Есенин за границей, но написал там не более 10 стихотворений, да к тому же все они были навеяны тоской поэта по России.

Цикл стихотворений, получивший название «Персидские мотивы» был навеян поэту экзотикой Востока, стремлением искать новые способы выражения образов, рождающихся в его душе. В стихах этого цикла Есенин обращается к теме Востока и его поэзии, однако, существенное место занимают традиционные для него любовь к женщине, природе и родной стране. Произведения, относящиеся к «Персидским мотивам», были написаны в середине двадцатых годов.

Обратившись к персидской теме, Есенин внес в стихотворения, написанные в этом ключе, восточную утонченность. В стихах этого цикла он описывает отношения с женщинами более утонченно, чем в другие периоды творчества. Девушки изображены загадочными и изящными, полными обаяния.

Персидские образы имеют отношение не столько к реальному Ирану, в котором поэт так и не побывал, хотя и желал этого, но скорее к сказкам Шахеризады.

В стихотворениях персидского цикла постоянно встречаются любимые поэтом три цвета. Это синий, голубой и золотой. Они служат для выражения светлого начала и нежности.

Россия предстает синей, по ней тоскует лирический герой, оказавшийся в далекой Персии. Персия представлена голубой. Поэт подчеркивает прозрачный воздух этой земли, который видится ему именно голубым, ласковым и прозрачным. Желтый цвет связан с любовью. Именно в такие тона Есенин окрашивает чары, прелесть и влюбленное сердце. Черный цвет, который у поэта всегда служит изображением негативного и уродливого, также встречается, но окрашенного им мало. Светлые тона превалируют.

Любуясь Персией, нарисованной его поэтическим воображением, Есенин никогда не забывал о любви к России. Перенеся место действия на загадочный Восток, он показывает свою любовь к родным полям Рязанщины. Даже обращаясь к персиянке Шаганэ, он все равно вспоминает не только поля, среди которых он вырос, но и русских девушек. Противопоставляет Есенин и нормы морали в Персии и у себя на Родине, отдавая предпочтение своей стране.

Поэт остается полностью русским. Экспериментируя с восточной тематикой, Есенин не избавляется от русских простонародных слов, таких например, как «недаром», так как не создавал словесные конструкции, а выражал то, что было на душе.

Вариант 2

Персидские мотивы – цикл поздних стихотворений Есенина, который был создан под воздействием путешествия на Кавказ и по территории Средней Азии. Как писал сам автор, этот цикл давался ему легко и приятно, он не часто мог писать так много и продуктивно. Помимо этого Сергей Александрович отмечал общую тему этих стихов, которые говорили о счастье и его быстротечности.

Есенин не ездил в Персию, поэтому его образ «голубой страны» является по большей части собирательным, представляет собой своеобразный культурный слепок, который формируется на основе сведений из Корана и восточных сказок, рассказов путешественников и распространенных образов, сочиненных метафор и даже грез. Поэт не претендует на фактологическую достоверность, более того он часто перемешивает содержание, описывающее далекую страну со своими бытовыми подробностями. К примеру, в «Голубая и веселая страна» он вкрапляет детали диалога с маленьким ребенком, дочкой своего приятеля-издателя Чагина, в «Шагане..» он говорит о своих северных корнях.

Таким образом, в каком-то смысле этот цикл представляет собой своеобразный диалог культур. Тут довольно символично выглядит стихотворение о Босфоре, тогда как сам Есенин предстает как своеобразный Босфор, который соединяет собой восточную и западную культуры. Именно в сознании самого поэта и пролегает эта граница между его пониманием другой страны и изначально северными корнями, которые обуславливают собственный отпечаток.

Подтверждение факта о диалоге культур также наблюдается и в наличии в этих стихотворениях исторических фигур, которые являются фактически репрезентативными образами Востока наиболее известными для есенинской поры. Сергей Александрович упоминает Магомета, Хаяма, Саади, Фирдуоси, а, помимо этого, есть и фольклорные образы, к примеру, Шехерезада. Таким образом, поэт, который на протяжении практически всего своего творческого пути представлял некую исконную русскость, начинает диалог с представителями традиционной восточности, если возможно так выразиться.

Поэт также стремится усвоить и передать мудрость Востока, он даже структурно строит некоторые свои стихотворения по примеру типичных восточных произведений, таких как, например, рубаи. Мотив понятой жизненной мудрости, полученного опыта, который имеет ценность на все времена, является основным в этом цикле.

Анализ стихотворения Персидские мотивы по плану

Возможно вам будет интересно

• Анализ стихотворения Персидские мотивы Есенина

  Цикл стихотворений, получивший название «Персидские мотивы» был навеян поэту экзотикой Востока, стремлением искать новые способы выражения образов, рождающихся в его душе.

• Анализ стихотворения Я болен, Офелия, милый мой друг! Фета

  Стихотворение является отсылкой к бессмертной драме Шекспира. Офелия – возлюбленная Гамлета, принца Датского, ее образ был интересен Фету, он даже посвятил ей целый цикл своих сочинений.

• Анализ стихотворения Непогода - осень - куришь Фета

  В 1850 году Фет выпускает свой второй сборник. Сама книга состоит из цикла «Хандра», куда автор включил три произведения. В каждом из них автор описывает и рассматривает чувство, когда душа полностью пуста

• Анализ стихотворения Я выросла Барто

  Произведение является составной частью лирического творчества поэтессы, посвященного детям. Композиционная структура стихотворения отличается простотой и ясностью и состоит из пяти четверостиший

• Анализ стихотворения Зине Некрасова

  После того, как Николай Некрасов пережил долгий и бурный роман, соединив себя узами с замужней Авдотьей Панаевой, он решает вступить в законные отношения, когда ему исполнилось 50 лет

11 класс Литература

Тема урока: Персидские мотивы в лирике Сергея Есенина.

Цели урока :

Познакомить учащихся с циклом стихотворений «Персидские мотивы», историей их создания, помочь понять красоту лирического слога, повторить сведения о жанровых формах восточной поэзии;

Развивать творческие способности, мыслительную деятельность, навыки самостоятельного анализа лирического произведения;

Воспитывать интерес к поэтическому слову.

Ход урока.

СЛАЙД 1

«Он, как будто чародей,

Превращал зарю в котёнка,

Руки милой в лебедей,

Жёлтый месяц – в жеребёнка…»

(Н. Кутов.)

I . Организационный момент.

II . Мотивация учебной деятельности. СЛАЙД 2

Вступительное слово учителя.

Русская поэзия серебряного века дала миру немало блистательных имен. И в этом списке великих имён – имя Сергея Есенина. Высший судья – время – всегда произносит своё весомое слово. И каждому художнику воздается по заслугам.

С.Есенин хорошо осознавал большие творческие возможности русского поэта, приобщившегося к богатствам национальных культур. Трогательны и искренни его обращения к Кавказу: "Ты научи мой русский стих Кизиловым струиться соком"; к русским поэтам, оставившим славные традиции художественного решения кавказской темы: "...Я полон дум о них, ушедших и великих. Их исцелял гортанный шум твоих долин и речек диких".

III . Об ъявление темы и целей урока.

Запись темы и эпиграфа в тетрадь.

IV . Работа над темой урока. СЛАЙД 3

Сегодня мы поговорим о цикле стихов «Персидские мотивы», которые были созданы поэтом в 1924-1925 г.г. и навеяны поездками в Закавказье (Баку, Тбилиси, Батуми).

Персия сделалась для Есенина Меккой классической лирики. Поклониться ее могилам стало целью жизни поэта. Он хотел подышать воздухом Шираза. Он был уверен, что произойдет чудо: его душа отзовется на все увиденное и услышанное в «стране роз».

Слайд 4 Чтение стихотворения С. Есенин «Улеглась моя былая рана-…»

СЛАЙД 5

Шесть веков насчитывает история славы персидско-таджикской классической поэзии. О многих великих поэтах повествуют ее страницы. Долгое время было их творчество известно только восточному читателю. Через пять веков – в начале ХХ века – классическая поэзия средневековой Персии получает распространение в Европе и в России. Достоянием человечества становится творчество Рудаки, Фирдоуси, Хайяма, Низами, Саади, Хафиза и других.

Есенин в 20-м году знал и испытал на себе очарование персидской лирики.

В «Персидских мотивах» упоминаются имена Хайяма, Саади, Фердоуси.

Чтение стихотворения С. Есенин «Свет вечерний шафранного края…»

СЛАЙД 6

Образ великого Хайяма овеян легендами, биография – полна тайн и загадок. Его полное имя едва ли уместится в одну строку: Гиас-ад-ДинАбу-ань-Фатх Омар ибн Ибрагим Хайям Нишапури. Он известен как поэт, создатель оригинальных философско-лирических четверостиший. В последнее время известны свыше тысячи его рубаи.

СЛАЙД 7

Рубаи – одно из самых сложных жанровых форм. Объем рубаи – четыре строки, три из которых (а иногда и все четыре) рифмуются между собой. Хайям непревзойдённый мастер этого жанра.

Чтение учащимися по очереди:

Прощалась капля с морем – вся в слезах!

Смеялось вольно море – всё в лучах:

«Взлетай на небо, упадай на землю –

Конец один – в моих волнах.»

«Ад и рай – в небесах», - утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

«Ад и рай – не круги во дворце мирозданья.

Ад и рай – состоянье души».

Изначальней всего остального – любовь.

В песне юности первое слово – любовь.

О несведущий в мире любви, горемыка,

Знай, что всей нашей жизни основа – любовь!

Чтение стихотворения С. Есенин «Золото холодное луны…»

СЛАЙД 8

Чтение стихотворения С.Есенин «Голубая родина Фирдоуси»

СЛАЙД 9

Надежда выехать в Персию не оставляет поэта. 3 сентября 1924 г. Есенин уезжает на Кавказ в четвертый раз. Движет им все то же желание побывать в Персии. Однако поездка снова не состоялась.

Чтение стихотворения С.Есенин «Никогда я не был на Босфоре…»

СЛАЙД 10

Во время пребывания в Батуми в зимние месяцы 1924-1925г.г. Есенин познакомился с молодой женщиной Шаганэ Нерсесовной Тальян – в то время учительницей одной из батумских школ. Ей он посвятил несколько стихотворений.

Чтение стихотворения С.Есенин «Шаганэ ты моя, Шаганэ!...»

СЛАЙД 11

В стихотворении «В Хорасане есть такие двери…» - девятом стихотворении цикла – Есенин вновь возвращается к имени персиянки Шаганэ (Шаги). Он ласково говорит о «задумчивой речи», о том, что голос ее - нежный и красивый, что она дала ему, поэту, «красивое страдание».

Чтение стихотворения С.Есенин «В Хорасане есть такие двери…»

СЛАЙД 12

Волнение, которое мы испытываем при знакомстве с есенинской поэзией, при чтении персидского цикла стихов поэта достигает кульминации. Интонации этого цикла замечательны чистотой содержания и совершенством форм. Восточная мозаика создает иллюзию Персии. Если бы Есенин не написал ничего другого, то и персидского цикла было бы достаточно, чтобы обессмертить имя поэта.

Чтение стихотворения С.Есенин «Голубая да веселая страна…»

СЛАЙД 13

СЛАЙД 14

СЛАЙД 15

VI . Подведение итогов урока.

Заключительное слово учителя о значении восточных мотивов в лирике С.А.Есенина.

VII . Домашнее задание.

Выучить наизусть стихотворение «Шаганэ ты моя, Шаганэ!...»

Просмотр содержимого презентации
«Персидские мотивы»

Есенинские «Персидские мотивы» - своеобразное осуществление ранней и давней мечты поэта написать книгу «Стихи о любви».

Он как будто чародей,

Превращал зарю

в котенка,

Руки милой –

в лебедей,

Желтый месяц –

в жеребенка…

История создания

«Персидские мотивы» написаны во время трех поездок в Грузию и Азербайджан с осени 1924-го по август 1925г.

Есенин никогда не был в Персии.

С.Есенин, 1924 г.

Улеглась моя былая рана - Пьяный бред не гложет сердце мне. Синими цветами Тегерана Я лечу их нынче в чайхане. Сам чайханщик с круглыми плечами, Чтобы славилась пред русским чайхана, Угощает меня красным чаем Вместо крепкой водки и вина. Угощай, хозяин, да не очень. Много роз цветет в твоем саду. Незадаром мне мигнули очи, Приоткинув черную чадру.

Рубаи – четыре строки, три из которых рифмуются.

Много лет размышлял я над жизнью земной. Непонятного нет для меня под луной. Мне известно, что мне ничего не известно, - Вот последний секрет из постигнутых мной.

Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,

Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.

Но я, покуда жив, тревожиться не стану

О дне, что отошел, и дне, что не рожден.

Увы, не много дней нам здесь побыть дано, Прожить их без любви и без вина - грешно. Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод: Коль суждено уйти - не все ли нам равно?

Особенности «Персидского цикла»

Любовь к «прекрасной

Персиянке» не является главным сюжетным стержнем;

Героиня носит разные имена (Лала, Шагане, Шага), не имеет индивидуального облика и характера;

Она – символ «голубой родины Фирдусии».

Сюжет «Персидских мотивов»

На первый план выступают поиски «удела желанного» и противостояние двух миров Восточного и Русского.

Составные части обоих миров:

Портрет;

Предметно-бытовая

Ситуации;

Система персонажей.

Сначала цикл состоял из десяти стихотворений, был сюжетно завершен – в конце герой прощался с Персией и персиянкой («Слушаю в последний раз») и принимал решение вернуть на Родину («Мне пора обратно ехать в Русь»).

В дальнейшем Есенин дополнил свой цикл еще пятью стихотворениями (шестое – «Море голосов воробьиных» осталось недоработанным и не вошло в цикл)

Цикл "Персидские мотивы" - образец любовной лирики Есенина.

Здесь зазвучало искреннее чувство обновленного сердца автора.

Строй стихов напевен и мелодичен.

Есенин не подражает ни Саади, ни Фирдоуси... Поэт создает стихи по традиционным канонам. Сам Восток дышит и говорит устами Есенина.