>Сочинения по произведению Невский проспект

Образ Петербурга

Значительную часть своей жизни Н. В. Гоголь провел в Петербурге. Ему было всего девятнадцать, когда он приехал в большой город завоевывать сердца его обитателей. Как и любой провинциал, он ожидал от столицы настоящих чудес, но чуда не произошло. Он работал с утра до ночи, чтобы заработать себе на хлеб, был и художником, и писателем, и мелким чиновником. Поначалу он идеализировал Петербург, а затем ему открылась скрытая сторона красивого града.

Маленькому человеку всегда трудно приходилось среди карьеристов, лицемеров и подхалимов. Одним из таких робких, неуверенных в себе и как следствие несчастных героев стал молодой художник Пискарев - герой повести «Невский проспект». В нем автор в полной мере изобразил все тяготы и душевные страдания романтичного, влюбчивого человека. Прогуливаясь по Невскому со своим другом, герой влюбился, и это чувство стоило ему жизни.

Во многих петербургских повестях Гоголь обращался именно к образу города. Как правило, он рисовал его безликим, обманным и полным лжи. Общество он рисовал также неполноценным. Это были обрывки фраз - волосы, талия, усы, бакенбарды, тысячи шляпок, платьев, платков. Такая праздная и во многом пошлая атмосфера окутывала Петербург в первой половине 19-го века. Изображая Невский проспект в разное время суток, автор всего лишь хотел подчеркнуть разные социальные слои города.

В полдень улица превращалась в «блестящую» витрину. В это время суток на ней появлялся весь бомонд Петербурга в дорогих платьях и мундирах. Так продолжалось до трех часов дня. При всем при этом автор не забывает предупредить, что Невскому проспекту не стоит доверять. Также Петербург показан как город контрастов, в котором одни слои населения живут чересчур праздно, а другие чересчур бедно.

На протяжении всего произведения можно уловить сатирический тон, который проскакивает даже в самых лирических описаниях города в вечернее время суток. Образ многоликой и изменчивой столицы, созданный Гоголем своеобразен. Ни один другой писатель не умел так интересно передать столичные портреты и причуды.

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё. Чем не блестит эта улица – красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! – О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен? Едва только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем. Хотя бы имел какое-нибудь нужное, необходимое дело, но, взошедши на него, верно, позабудешь о всяком деле. Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург. Кажется, человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах, где жадность, и корысть, и надобность выражаются на идущих и летящих в каретах и на дрожках. Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга. Здесь житель Петербургской, или Выборгской части, несколько лет не бывавший у своего приятеля на Песках или у Московской заставы, может быть уверен, что встретится с ним непременно. Никакой адрес-календарь и справочное место не доставят такого верного известия, как Невский проспект. Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий как дым, башмачек молоденькой дамы, оборачивающей свою головку к блестящим окнам магазина, как подсолнечник к солнцу, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая на нем резкую царапину, – всё вымещает на нем могущество силы или могущество слабости. Какая быстрая совершается на нем фантасмагория в течение одного только дня! Сколько вытерпит он перемен в течение одних суток! Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях и салопах, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих. Тогда Невский проспект пуст: плотные содержатели магазинов и их комми еще спят в своих голландских рубашках, или мылят свою благородную щеку и пьют кофий; нищие собираются у дверей кондитерских, где сонный ганимед, летавший вчера как муха с шеколадом, вылезает с метлой в руке без галстуха и швыряет им черствые пироги и объедки. По улицам плетется нужный народ: иногда переходят ее русские мужики, спешащие на работу, в сапогах, запачканных известью, которых и Екатерининский канал, известный своею чистотою, не в состоянии бы был обмыть. В это время обыкновенно неприлично ходить дамам, потому что русской народ любит изъясняться такими резкими выражениями, каких они, верно, не услышат даже в театре. Иногда сонный чиновник проплетется с портфелем под мышкою, если через Невский проспект лежит ему дорога в департамент. Можно сказать решительно, что в это время, то есть до 12 часов, Невский проспект не составляет ни для кого цели, он служит только средством: он постепенно наполняется лицами, имеющими свои занятия, свои заботы, свои досады, но вовсе не думающими о нем. Русской мужик говорит о гривне, или о семи грошах меди, старики и старухи размахивают руками или говорят сами с собою, иногда с довольно разительными жестами, но никто их не слушает и не смеется над ними, выключая только разве мальчишек в пестрядевых халатах с пустыми штофами, или готовыми сапогами в руках, бегущих молниями по Невскому проспекту. В это время что бы вы на себя ни надели, хотя бы даже вместо шляпы картуз был у вас на голове, хотя бы воротнички слишком далеко высунулись из вашего галстуха, – никто этого не заметит.

В 12 часов на Невский проспект делают набеги гувернеры всех наций с своими питомцами в батистовых воротничках. Английские Джонсы и французские Коки идут под руку с вверенными их родительскому попечению питомцами и с приличною солидностию изъясняют им, что вывески над магазинами делаются для того, чтобы можно было посредством их узнать, что находится в самых магазинах. Гувернантки, бледные миссы и розовые славянки, идут величаво позади своих легеньких вертлявых девчонок, приказывая им поднимать несколько выше плечо и держаться прямее; короче сказать, в это время Невский проспект – педагогический Невский проспект. Но чем ближе к двум часам, тем уменьшается число гувернеров, педагогов и детей: они наконец вытесняются нежными их родителями, идущими под руку с своими пестрыми, разноцветными, слабонервными подругами. Мало-помалу присоединяются к их обществу все, окончившие довольно важные домашние занятия, как-то поговорившие с своим доктором о погоде и о небольшом прыщике, вскочившем на носу, узнавшие о здоровьи лошадей и детей своих, впрочем, показывающих большие дарования, прочитавшие афишу и важную статью в газетах о приезжающих и отъезжающих, наконец, выпивших чашку кофию и чаю; к ним присоединяются и те, которых завидная судьба наделила благословенным званием чиновников по особенным поручениям. К ним присоединяются и те, которые служат в иностранной коллегии и отличаются благородством своих занятий и привычек. Боже, какие есть прекрасные должности и службы! как они возвышают и услаждают душу! Но, увы! я не служу и лишен удовольствия видеть тонкое обращение с собою начальников. Всё, что вы ни встретите на Невском проспекте, всё исполнено приличия: мужчины в длинных сюртуках с заложенными в карманы руками, дамы в розовых, белых и бледноголубых атласных рединготах и шляпках. Вы здесь встретите бакенбарды единственные, пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстух, бакенбарды бархатные, атласные, черные как соболь или уголь, но, увы, принадлежащие только одной иностранной коллегии. Служащим в других департаментах провидение отказало в черных бакенбардах, они должны, к величайшей неприятности своей, носить рыжие. Здесь вы встретите усы чудные, никаким пером, никакою кистью неизобразимые; усы, которым посвящена лучшая половина жизни, – предмет долгих бдений во время дня и ночи, усы, на которые излились восхитительнейшие духи и ароматы и которых умастили все драгоценнейшие и редчайшие сорты помад, усы, которые заворачиваются на ночь тонкою веленевою бумагою, усы, к которым дышет самая трогательная привязанность их поссесоров и которым завидуют проходящие. Тысячи сортов шляпок, платьев, платков пестрых, легких, к которым иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею над черными жуками мужеского пола. Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии никак не толще бутылочной шейки, встретясь с которыми вы почтительно отойдете к сторонке, чтобы как-нибудь неосторожно не толкнуть невежливым локтем; сердцем вашим овладеет робость и страх, чтобы как-нибудь от неосторожного даже дыхания вашего не переломилось прелестнейшее произведение природы и искусства. А какие встретите вы дамские рукава на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина; потому что даму так же легко и приятно поднять на воздух, как подносимый ко рту бокал, наполненный шампанским. Нигде при взаимной встрече не раскланиваются так благородно и непринужденно, как на Невском проспекте. Здесь вы встретите улыбку единственную, улыбку верх искусства, иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше Адмиралтейского шпица и поднимете ее вверх. Здесь вы встретите разговаривающих о концерте или о погоде с необыкновенным благородством и чувством собственного достоинства. Тут вы встретите тысячу непостижимых характеров и явлений. Создатель! какие странные характеры встречаются на Невском проспекте! Есть множество таких людей, которые, встретившись с вами, непременно посмотрят на сапоги ваши, и если вы пройдете, они оборотятся назад, чтобы посмотреть на ваши фалды. Я до сих пор не могу понять, отчего это бывает. Сначала я думал, что они сапожники, но однакоже ничуть не бывало: они большею частию служат в разных департаментах, многие из них превосходным образом могут написать отношение из одного казенного места в другое; или же люди, занимающиеся прогулками, чтением газет до кондитерским, словом, большею частию всё порядочные люди. В это благословенное время от 2-х до 3-х часов пополудни, которое может назваться движущеюся столицею Невского проспекта, происходит главная выставка всех лучших произведений человека. Один показывает щегольской сюртук с лучшим бобром, другой – греческой прекрасный нос, третий несет превосходные бакенбарды, четвертая – пару хорошеньких глазок и удивительную шляпку, пятый – перстень с талисманом на щегольском мизинце, шестая – ножку в очаровательном башмачке, седьмой – галстух, возбуждающий удивление, осьмой – усы, повергающие в изумление. Но бьет три часа, и выставка оканчивается, толпа редеет … В три часа – новая перемена. На Невском проспекте вдруг настает весна: он покрывается весь чиновниками в зеленых виц-мундирах. Голодные титулярные, надворные и прочие советники стараются всеми силами ускорить свой ход. Молодые коллежские регистраторы, губернские и коллежские секретари спешат еще воспользоваться временем и пройтиться по Невскому проспекту с осанкою, показывающею, что они вовсе не сидели 6 часов в присутствии. Но старые коллежские секретари, титулярные и надворные советники идут скоро, потупивши голову: им не до того, чтобы заниматься рассматриванием прохожих; они еще не вполне оторвались от забот своих; в их голове ералаш и целый архив начатых и неоконченных дел; им долго вместо вывески показывается картонка с бумагами, или полное лицо правителя канцелярии.

Анализ концепции красоты в повести «Невский проспект»

2.1 Петербург как образ прекрасного в повести "Невский проспект"

Петербург всегда вдохновлял и воодушевлял писателей. Его красотой восхищался Пушкин; «Люблю тебя Петра творенье», а также многие писатели того времени. Образ Петербурга неоднозначен, обычно он предстает величественным, прекрасным, но холодным и порой жестоким. Именно в Петербург желали попасть многие выдающиеся деятели России. Именно Петербург был сосредоточение выдающихся талантов и умов.

Как же относится к городу Гоголь.

Повесть начинается с описания Невского проспекта: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица - красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен? Едва только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем. Хотя бы имел какое-нибудь нужное, необходимое дело, но, взошедши на него, верно, позабудешь о всяком деле. Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург. Кажется, человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах, где жадность и корысть, и надобность выражаются на идущих и летящих в каретах и на дрожках. Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга. Здесь житель Петербургской или Выборгской части, несколько лет не бывавший у своего приятеля на Песках или у Московской заставы, может быть уверен, что встретится с ним непременно. Никакой адрес-календарь и справочное место не доставят такого верного известия, как Невский проспект. Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары, и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий, как дым, башмачок молоденькой дамы, оборачивающей свою головку к блестящим окнам магазина, как подсолнечник к солнцу, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая по нем резкую царапину, - все вымещает на нем могущество силы или могущество слабости. Какая быстрая совершается на нем фантасмагория в течение одного только дня! Сколько вытерпит он перемен в течение одних суток!» [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.3]

Петербург у Гоголя - это не просто столица, это величественный мегаполис с великолепными дворцами и улицами и Невой.

Безусловно, красота города зачаровывает, ведь описанию города, а в частности Невского проспекта отведена третья часть повести. Можно согласиться с Фоминым О. [Фомин О. Тайная символика в "Невском проспекте". Традиционный этюд // Бронозовый век электронная версия. http://www.vekovka.h1.ru/bv/bv23/23fomin.htm] о том что «композиционное членение», повествовательная ткань "Невского проспекта" распадается на три части. Первая часть представляет собой собственно описание Невского проспекта, вторая - история несчастной любви Пискарёва к прекрасной незнакомке и, наконец, третья - "волочение" поручика Пирогова за глуповатой немкой. Причём первая часть как бы расщепляется на пролог и эпилог, в которых даются "образ автора" и пресловутый пейзаж.

Говоря "пейзаж" по отношению к описанию жизни Невского проспекта мы всё же допускаем известную неточность. Пейзаж здесь в некотором роде перерастает в "портрет". Невский проспект для Гоголя - живое существо, по сути предмета враждебное человеку, но также и не лишённое определённой амбивалентности. Если у Гёте Мефистофель, желая зла человеку, приносит ему благо (что, кстати, отчасти связано со средневековой смеховой трактовкой чёрта), то у Гоголя мы можем наблюдать противоположное "замещение": Невский проспект при откровенной своей положительности - прикровенно отрицателен. Элементы, на которых зиждется "космопсихологос" Санкт-Петербурга - вода и камень (земля)».

Да Петербург - это живой персонаж, персонаж величественный, красивый, но обманчивый. Его красота многих сводит с ума, люди, приехавшие в Петербург, сталкиваются не только с его красотой, но и с жестокой сущностью. Им приходилось терпеть унижение и нужду; город будто засасывал людей в болото лжи, пошлости, глупости, показной роскоши, за которой нередко скрывалась крайняя нищета.

Таким образом, красота Петербурга обманчива, иллюзорна. Вся суета - это мишура, все ненастоящее: «Тысячи сортов шляпок, платьев, платков, - пестрых, легких, к которым иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею над черными жуками мужеского пола. Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии, никак не толще бутылочной шейки, встретясь с которыми, вы почтительно отойдете к сторонке, чтобы как-нибудь неосторожно не толкнуть невежливым локтем; сердцем вашим овладеет робость и страх, чтобы как-нибудь от неосторожного даже дыхания вашего не переломилось прелестнейшее произведение природы и искусства. А какие встретите вы дамские рукава на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина; потому что даму так же легко и приятно поднять на воздух, как подносимый ко рту бокал, наполненный шампанским. Нигде при взаимной встрече не раскланиваются так благородно и непринужденно, как на Невском проспекте. Здесь вы встретите улыбку единственную, улыбку верх искусства, иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше адмиралтейского шпица и поднимете ее вверх. Здесь вы встретите разговаривающих о концерте или о погоде с необыкновенным благородством и чувством собственного достоинства. Тут вы встретите тысячу непостижимых характеров и явлений». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.4] В данном описании звучит иронический подтекст. Показана роскошь, фальшь и суета.

Красота Невского искаженная, можно согласиться с Фоминым, который писал следующее:

«Водные испарения, туманы искажают, извращают реальность. Стихия воды, как безусловно связанная с лунным символизмом, порождает онирические фантазмы, хранящие своих мертвецов. "Новый левый" (в данном случае под "левым" мы имеем в виду не столько политическую ориентацию, сколько изначальную метафизическую установку) философ Гастон Башляр отмечает: "...литературное самоубийство с поразительной лёгкостью проникается воображением смерти. Оно приводит в порядок образы смерти. Вода - отечество в такой же степени живых нимф, как и мёртвых. Она - подлинная материя смерти в "высшей степени женственной"". Вода - стихия, принимающая и порождающая призраков. Самые известные "города-призраки" - это Лондон и Санкт-Петербург. Вода в "Невском проспекте" - "низшие воды", субстанция низшего астрального мира, мира множественности чувств и иллюзий, тогда как земля - носитель косности рационалистически определённого и скуки ("скучно жить на свете, господа!"). Невский проспект выполняет функцию носителя фантастического. А фантастическое у Гоголя, как правило, враждебно человеку. Позже Гоголь эволюционирует к снятию носителя фантастического (Ю. Манн) и "Невский проспект" как раз запечатлевает промежуточную стадию этого перехода. Фантастическое - это зло, "иллюзорное", ночное, водное и трагическое. Повседневное - это человеческое, "реальное", дневное, земляное и комическое. Эта оппозиция исключает Божественное как таковое. Противопоставляются инфернальные силы и человек.

В "Невском проспекте" иллюзорное (при всей своей негативной окрашенности) прекрасно. Это проистекает из исходной романтической установки. Но страх перед иллюзорным и торжество Пирогова над Пискарёвым - это прививка от романтизма, его преодоление. Сходные в эвфоническом отношении фамилии героев указывают на их некую взаимосвязь. Пискарёв и Пирогов - "божественные близнецы", бесконечно обменивающиеся элементами традиционных архетипических функций. Это мир, где добра не существует (как в гуманистическом, так и в православном понимании этого слова)». [Фомин О. Тайная символика в "Невском проспекте". Традиционный этюд // Бронозовый век электронная версия. http://www.vekovka.h1.ru/bv/bv23/23fomin.htm]

Красота обманчива, красота иллюзорна, она притягивает и губит людей, губит главного героя повести. Получается, что выжить в этом величии могут только пройдохи, как Пирогов. В последних строках повести Гоголь говорит, о том, что доверять красоте Невского нельзя: «О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется! Вы думаете, что этот господин, который гуляет в отлично сшитом сюртучке, очень богат? Ничуть не бывало: он весь состоит из своего сюртучка. Вы воображаете, что эти два толстяка, остановившиеся перед строящеюся церковью, судят об архитектуре ее? Совсем нет: они говорят о том, как странно сели две вороны одна против другой. Вы думаете, что этот энтузиаст, размахивающий руками, говорит о том, как жена его бросила из окна шариком в незнакомого ему вовсе офицера? Совсем нет, он говорит о Лафайете. Вы думаете, что эти дамы... но дамам меньше всего верьте. Менее заглядывайте в окна магазинов: безделушки, в них выставленные, прекрасны, но пахнут страшным количеством ассигнаций. Но боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки! Как ни развевайся вдали плащ красавицы, я ни за что не пойду за нею любопытствовать. Далее, ради бога, далее от фонаря! и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастие еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим своим маслом. Но и кроме фонаря, все дышит обманом. Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде». [Н.В.Гоголь. Повести. М - 1949. С.3]

Таким образом, можно сказать, что концепция красоты в изображении Невского проспекта своеобразна. Красота не спасает, а губит. Красота, которая должна нести положительные мотивы, несет ложь и обман. В целом Невский проспект - лишь красивая личина странного, фантастического, полубезумного города.

Повесть «Невский проспект» Гоголь написал в 1833–1834 годах. Произведение вошло в цикл автора «Петербургские повести». Как и в других повестях цикла, в «Невском проспекте» Гоголь развивает проблему «маленького человека», ставшую одной из главных в русской реалистической литературе. Композиция повести состоит из трех частей: реального описания Невского проспекта, историй Пискарева и Пирогова и изображения автором особого метафизического пространства, мифологического уровня восприятия Невского проспекта.

Главные герои

Пискарев – бедный художник, мечтатель; был очарован брюнеткой, которая оказалась проституткой.

Пирогов – поручик, «имел множество талантов» , любил «все изящное» , ему нравилось проводить время в обществе; ухаживал за женой немца Шиллера.

Другие персонажи

Шиллер – «совершенный немец» , «жестяных дел мастер в Мещанской улице» , муж блондинки.

Гофман – «сапожник с Офицерской улицы» , друг Шиллера.

Блондинка – жена Шиллера.

Брюнетка – проститутка.

«Нет ничего лучше Невского проспекта». «Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга». Ранним утром проспект пуст. До 12-ти часов «постепенно наполняется лицами, имеющими свои занятия, свои заботы, свои досады» . После 12-ти тут появляются «гувернеры всех наций» с воспитанниками.

Ближе к 2-ум часам – родители детей, а затем люди, «окончившие довольно важные домашние занятия» . Здесь можно увидеть все и всех. В 3 часа проспект «покрывается весь чиновниками в зеленых вицмундирах» . С 4-ех часов он пуст. «Но как только сумерки упадут на домы и улицы, <…> тогда Невский проспект опять оживает и начинает шевелиться».

По Невскому проспекту прогуливаются поручик Пирогов с приятелем. Пирогову понравилась некая блондинка, тогда как его товарищу – брюнетка, поэтому молодые люди расходятся, устремившись за дамами.

Приятель Пирогова, художник Пискарев, следуя за брюнеткой, подошел к четырехэтажному дому и поднялся по лестнице. Они вошли в комнату. Осмотревшись по сторонам, Пискарев понял, что попал в публичный дом. Прекрасной незнакомке, пленившей художника, было 17 лет. Однако услышав, как девушка разговаривает – «так глупо, так пошло» , он сбежал.

После полуночи, когда Пискарев уже собирался спать, к нему неожиданно постучал лакей в богатой ливрее. Гость сказал, что барыня, у которой художник был несколько часов назад, прислала за ним карету. Лакей привез Пискарева на бал. Среди роскошно одетых людей художник замечает прекрасную незнакомку. Она пыталась рассказать Пискареву, что на самом деле не принадлежит «к тому презренному классу творений» , и хотела открыть какую-то тайну, но их прервали. Неожиданно художник очнулся в своей комнате и понял, что это был только сон.

С того момента Пискарев стал одержим прекрасной незнакомкой, пытаясь снова и снова увидеть ее во сне. Молодой человек начал принимать опиум. Незнакомка снилась ему почти каждый день, во сне он видел ее своей женой. Наконец художник решил на самом деле жениться на девушке.

Пискарев «тщательно принарядился» и пошел в публичный дом. Молодого человека встретил «его идеал, его таинственный образ» . Собравшись духом, Пискарев «начал представлять ей ужасное ее положение» . Художник сказал, что хотя он и беден, но готов трудиться: он будет рисовать картины, она вышивать или заниматься другим рукоделием. Девушка же неожиданно прервала его, сказав, что она не прачка и не швея, чтобы заниматься такой работой. Пискарев «бросился вон, потерявши чувства и мысли» . Молодой человек заперся в своей комнате и никого не пускал. Когда же дверь выломали, то нашли его мертвым – он покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло. «Так погиб, жертва безумной страсти, бедный Пискарев».

Пирогов же, преследуя блондинку, вышел вслед за ней на Мещанскую улицу – «улицу табачных и мелочных лавок, немцев-ремесленников и чухонских нимф» , поднялся по лестнице и вошел в большую комнату. Слесарные инструменты и железные опилки говорили о том, что это квартира мастерового. Незнакомка прошла в боковую дверь, Пирогов за ней. В комнате сидели пьяные мужчины: жестяных дел мастер Шиллер и его друг сапожник Гофман. Гофман собирался отрезать Шиллеру нос, так как тому не нужен был нос, на который «выходит три фунта табаку в месяц» . Внезапное появление Пирогова прервало этот процесс. Возмущенный Шиллер прогнал поручика.

На следующий день Пирогов зашел в мастерскую Шиллера. Его встретила та самая блондинка. Пирогов сказал, что хочет заказать шпоры. Блондинка позвала мужа – им оказался сам Шиллер. Немец, не желая связываться с поручиком, назвал высокую цену и долгие сроки, но Пирогов все равно настоял на том, что хочет заказать именно у Шиллера.

Пирогов начал часто захаживать к немцу якобы спрашивая, когда будут готовы шпоры, но на самом деле, чтобы ухаживать за женой Шиллера. Когда шпоры были готовы, поручик заказал оправу для кинжала. Ухаживания Пирогова за блондинкой возмущали флегматичного Шиллера, он пытался придумать, как избавиться от поручика. Пирогов же в кругу офицеров уже хвалился интрижкой с хорошенькой немкой.

Как-то Пирогов пришел к немке тогда, когда Шиллера не было дома. Но только поручик начал целовать ножку женщины, как немец вернулся, а с ним его друзья – Гофман и Кунц. Все они были пьяны и тут же набросились на Пирогова. После случившегося поручик хотел было сразу пойти жаловаться на немцев к генералу, но зашел в кондитерскую и «вышел уже не в столь гневном положении» . К 9 часам поручик совсем успокоился и отправился на вечер, где отличился в мазурке.

«О, не верьте этому Невскому проспекту!». «Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него <…> и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».

Заключение

В повести «Невский проспект» Гоголь использует литературный прием двойничества, который, прежде всего, применяется при изображении Невского проспекта: он одновременно существует в двух мирах: в реальном и в ирреальном, романтическом. Двойственно и изображение двух главных героев – Пискарева и Пирогова, а также историй, которые с ними случаются. Пирогов относится к жизни просто, поверхностно, ему не свойственно мечтать и идеализировать. Пискарев же живет в мире своих грез, приснившиеся события становятся для него словно частью реально произошедших.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.5 . Всего получено оценок: 2067.

Петербург как символ могущества России и её неувядаемой славы был воспет ещё поэтами XVIII и первой половины XIX века. Рубежом в разработке и воплощении темы Петербурга явилось творчество Александра Сергеевича Пушкина. Созданный им громадный, многозначно символичный образ рус-ской столицы властно вошел в русскую литературу. Никогда ещё прежде мысль Гоголя так пронзительно и беспощадно не обличала действительность современной России. Весь цикл повестей представлял собой как бы вопль негодования против всех тех, кто её опошлил, обесчеловечил, сделал невыносимой. Пушкинское понимание Петербургской темы определило её воплощение в произведениях великих писателей XIX и XX веков. Первым, кто воплотил в своих произведениях художественные открытия Пушкина в исторической, социальной и философской трактовке темы Петербурга, был Николай Васильевич Гоголь. До Пушкина произведения о Петербурге носили описательный характер. Пушкин – реалист создал образ современного Петербурга, объяснив его бытие, его прошлое и настоящее как столицы русской империи с позиций исторических и социальных, политических и философских. В первой главе романа «Евгений Онегин» Пушкин, пожалуй, впервые так подробно и с такой любовью рисовал дорогой ему и близкий образ Петербурга. Быстрыми штрихами набрасывал он портрет центра столицы. Невский проспект, Летний сад, Дворцовая набережная, Нева, театры, белые ночи Очарование «онегинского» Петербурга достигается и глубоко лирической тональностью описаний, и светлыми, пастельно-прозрачными красками портрета города. Но главное в образе Петербурга первой главы романа – это исторически точно переданная атмосфера общественной жизни конца 1810-х годов, атмосфера надежд, ожидания перемен, вольности и высокой духовности. Образ северной столицы, созданный Пушкиным в первой главе романа, – это декабристский Петербург, Петербург высокой духовности, город, помогающий новому, порожденному великой освободительной войной поколению самоотверженно искать пути к свободе России, к её спасению от рабства.

Пожалуй, наиболее пушкинской является повесть Гоголя «Невский проспект». Поэтика гоголевской повести, дающая читателю ключ к пониманию её глубокого содержания, своеобразно сфокусирована в названии. Героем сделана центральная улица, символизирующая град Петров. Невский проспект позволял точно выписать социальный портрет столицы чиновного государства. Действия или происходят, или завязываются на проспекте. Именно этот принцип – обнажение идеи конфликтности человека и города и социально конфликтных отношений жителей столицы – был впервые создан ещё Пушкиным в его стихотворной Петербургской повести «Медный всадник». Гоголь чутко относился к пушкинским открытиям, обладал поистине чудесной способностью понимания и разгадывания «тайной музыки» истины, извлекаемой им из поэтического изображения обыкновенного. Гоголем также подчеркнута функция большого пространства в повести «Невский проспект». Обусловлено это было писательским пониманием чиновничества. Чиновничество, по Гоголю, - главный враг нации и народа. Оно виновато во всех бедствиях России. Особенно опасно оно в столице

2. Петербург в жизни Гоголя

В основу «Невского проспекта» легли впечатления петербургской жизни Гоголя. Писатель обратился к большому городу, и ему открылся огромный страшный мир, который губит личность, убивает её, превращает в вещь. Белинский писал: «Такие пьесы, как «Невский проспект», могли быть написаны не только человеком с огромным талантом и гениальным взглядом на вещи, но и человеком, который при этом знает Петербург не понаслышке».

Шли годы петербургской жизни. Город поражал его картинами глубоких общественных противоречий и трагических социальных контрастов. За внешним блеском столицы писатель всё отчётливее различал бездушие и хищническую бесчеловечность города-спрута, губящего живые души маленьких, бедных людей, обитателей чердаков и подвалов. И вот столица представилась уже не стройной, строгой громадой, а кучей «набросанных один на другой домов, гремящих улиц, кипящей меркантильности, этой безобразной кучей мод, парадов, чиновников, диких северных ночей, блеску и низкой бесцветности»2. Именно такой Петербург и стал главным героем Петербургских повестей Николая Васильевича Гоголя, в цикл которых и включена повесть «Невский проспект», впервые напечатанная в «Арабесках» в 1835 году.

Избрав объектом нашего исследования повесть «Невский проспект», попытаемся проследить, как Гоголю удаётся в развитии главной темы сочетать юмор и сатиру.

Чем отличается юмор от сатиры? Между юмором и сатирой – целая гамма оттенков смеха – шутка, насмешка, ирония, сарказм. Юмор – смех дружелюбный, хотя и не беззубый, но более мягкий. Сатира – бичующий, изобличающий смех, способный причинить большую обиду, нежели простой юмор.

Гоголь является писателем, юмористический талант которого имел до того сильное влияние на всю литературу, что дал ей совершенно новое направление. Он создаёт юмористическую наполненность, ставя рядом слова, не сочетающиеся лексически. «Видишь что-то и ожидаешь чего-то соответст-вующего слову – и вдруг».

3. Невский проспект - предмет художественного изучения Н. В. Гоголя.

«Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней в Петербурге» - этими словами восторга начинается повесть.

Читатель с первых слов предполагает, что Гоголь безумно восхищается Санкт-Петербургом и его главной улицей, но это обман. Подобно тому, как Петербург в своём столичном значении вознесён над Россией, Невский проспект вознесён над самим Петербургом. Эту красоту главного проспекта культурной столицы Николай Васильевич Гоголь рисует как сценическую площадку, на которой сообразно последовательности гулянье», то вместе с тем и бездействующие лица.

Невский проспект – «всеобщая коммуникация Санкт – Петербурга», соединяющая всех со всеми. «Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург», - так изначально Гоголь описывает Невский проспект. Но чем дальше продолжаешь читать, тем больше понимаешь, что это миф. Эту идею усиливает авторская ирония. «Как чисто подметены его тротуары, и, боже, сколько ног оставило на нём свои следы!». Только «неуклюжий грязный сапог отставного солдата» может разрушить блаженную чистоту. Тротуар как невинное творение рук человеческих ежеминутно подвергается жутким испытаниям: «миниатюрный лёгкий, как дым, башмачок молоденькой дамы, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая по нём резкую царапину, - всё вымещает на нём могущество силы или могущество слабости». Неугомонное и многоликое шествие по Невскому проспекту с рассвета до темноты – род карнавальной процессии с той только немаловажной разницей, что карнавал мешает людей разных званий, а главная улица столицы сохраняет между ними перегородки и дистанцию.

Размеренному кругообороту времени соответствует упорядоченный (чинный и чиновный) кругооборот людей. Невский проспект показан Гоголем в разные часы дня (утром, с двенадцати часов, от трёх часов по полудни). Для людей, которые появляются в ранние утренние часы и для кого Невский проспект не представляет цели, он «служит только средством». В это время главный проспект Петербурга «наполнен старухами в изодранных платьях и салопах», нищими, «русскими мужиками, спешащими на работу, запачканными известью», теми, кому не до гуляний и у кого «свои занятия, свои заботы, свои досады».

3. 1 Каким увидел Гоголь Невский проспект в ранние утренние часы.

Утром до обеда знатный Петербург ещё спит, несмотря на то, что нищий и рабочий люд («нужный народ») уже берётся за работу. Благодаря сочетанию несочетаемых слов: «благородная щётка; летавший вчера, как муха, с шоколадом» - становится ясно, что Гоголь посмеивается над дворянами и их пустой хлопотнёй, а простые небогатые люди, в понимании Гоголя, «нужный народ». Он не говорит, что дворяне не нужный народ, но читатель уже самостоятельно понимает, о чём ему хочет сказать автор. В то же время Гоголь, прибегая к гиперболе, колко отзывается о «русских мужиках»: «в сапогах, запачканных известью, которых и Екатерининский канал, известный своею чистотой, не в состоянии был бы обмыть». Простой народ Н. В. Гоголь называет русским, а дворяне и высший свет русскими не называются. Виной всему мода! Мода на всё французское. Вся Россия была помешана на Европе, и русские традиции сохранились только в простых семьях. И в то время, когда на улице появляется «русский народ», дамам становится неприлично ходить по улице, потому что там, слегка иронизирует автор, «русский народ» любит изъясняться такими резкими выражениями, каких они, верно, «не услышат даже в театре», но настолько ли чистолюбивы уши молодых дам? « В это время, что бы вы на себя ни надели, - никто этого не заметит », никто ни на кого не обращает внимания.

2. Ирония как один из основных художественных приёмов в изображении жизни Невского проспекта днём.

Но уже к двенадцати часам картина меняется, и те, кто был с утра, исчезают. Им на смену показываются гувернёры со своими питомцами. В это время Невский проспект становится педагогическим. Каким же наукам можно здесь обучиться? И снова Гоголь иронизирует и показывает совсем иное: гувернёры с приличной солидностью изъясняют своим питомцам, для чего предназначены вывески на магазинах, а гувернантки учат вертлявых девчонок, на сколько выше надо держать плечо. Они уходят со сцены к двум.

Зато днём Невский проспект, как замечает автор, ослепит любого на-блюдателя лучшими произведениями «природы и искусства». К этому вре-мени, закончив домашние дела, на прогулку выходят дамы с подругами и служащие иностранной коллегии, отличающиеся благородством своих знаний и привычек. Гоголь смеётся над привычками дворян, над их глупостью и ограниченность. Через мелкие детали автор передаёт читателю своё отношение к этим людям. Гоголь использует приём метонимии: «лёгкий, как дым башмачок молодой дамы», «щегольской сюртук с лучшим бобром», человек, «несущий превосходные бакенбарды», дама, «несущая пару хорошеньких глазок». Эти люди нам могут показаться странными, потому что под словами «важное домашнее задание» они предполагают разговоры с доктором о погоде и о небольшом прыщике на носу. Они не наделены особым умом, и здоровье их детей и лошадей находится на одной чаше весов. Гоголь, посмеиваясь над ними, иронически замечая: «Судьба наделила их благословенным званием чиновников по собственным поручениямБоже, какие есть прекрасные должности и службы! Как они возвышают и услаждают душу! Но, увы! Я не служил и лишён удовольствия видеть тонкое обращение с собою начальников». Эта чистая чиновная публика поражала необыкновенным благородством и приличием. Она демонстрирует самую привлекательную поверхность людей и вещей. И ничего, кроме этой поверхностной привлекательности. Поэтому в пёстрой фантасмагории меняющихся картин, освещённых дневным светом, вперемешку мелькают только щегольские сюртуки и бакенбарды, усы и платья, рукава и талии, хорошенькие глазки и шляпки, ножки, улыбки и галстукиЭто всё «выставка», вынесенная на всеобщее обозрение, которая прячет истинную сущность людей и вещей, скрытую под миниатюрной пёстротой на всё наброшенного покрова. Люди на этой «выставке» не имеют никакого значения. Гоголя не покидает чувство насмешки и иронии: «Всё исполнено приличия». Автор неспроста оживляет усы и бакенбарды, используя приём синекдохи. Ему важно показать, что внешняя красота, поверхностное приличие – всё это лишь красочная маска. Описание не самих людей, а отдельных частей одежды просто выстреливает из общего фона повести. Да, и ранее Невский проспект был красочный и яркий, но деталь описания людей через одежду придаёт настолько ослепляющее и разительное представление, что без этой детали не в полной мере была бы раскрыта истинная сущность человека. Гоголь сравнивает женщину с морем мотыльков, которые поднялись над чёрными жуками мужеского пола, а рукава платьев «похожи на два воздухоплавательных шара». А как автор иронизирует по поводу улыбки, замечая: «улыбка, верх искусства». Она может сделать с человеком всё, что её вздумается. А люди? Как странно они себя ведут: « встретившись с вами, непременно посмотрят на ваши сапоги». Гоголь пребывает в недоумении, кто же эти люди. Он даже смеет предположить, что это сапожники, но снова обманывает читателя, говоря, что эти люди «большею частию служат в разных департаментах». Всё обман и игра.

Но бьёт три часа, толпа редеет. Улица наполняется чиновниками в зелёных вицмундирах.

К четырём часам Невский проспект пуст и «вряд ли вы встретите на нём хотя одного чиновника, развё какая-нибудь швея из магазина, какой-нибудь заезжий чудак, которому все часы равны, какая-нибудь англичанка, какой-нибудь артельщик- больше никого не встретите вы на Невском проспекте». Но встретите на нём тех (как бы много их ни было), у кого нет ни чина, ни отведённых ему часов, значит, вообще никого не встретить.

3. 3 Невский проспект в сумеречное время.

Только в сумерки, когда глаза могут быть обмануты, но не ослеплены ни блеском дня, ни мраком или блеском ночи, приоткрывается изнанка столичной жизни, тёмные и тайные её глубины. Когда начинает смеркаться, молодые коллежские регистраторы, губернские и коллежские секретари очень долго прохаживаются, в отличие от своих старых коллег, которые сидят дома, потому что «это народ женатый»: в XIX веке женитьба считалась ярлыком, женатый человек терял свободу, становился одомашненным барином, не имевшим собственного мнения. Показное благородство и приличие уступают место неприглядной действительности – неизменным страстям и грязному пороку. Не отражаясь на внешности обеспеченных людей, эта низость и грязь - пятна их душ. Привлекательная и смешная фантасмагория дня сменяется, в конце концов, мрачной фантасмагорией ночи.

Читая описание Невского проспекта и сменяющихся на нём людей, не предполагаешь, что далее будет выстроена целая вереница событий. Гоголь рисует две сюжетные линии, две судьбы, совершенно не похожие одна на другую. В повести два героя - поручик Пирогов и художник Пискарёв. Они встречаются единожды на Невском проспекте. Гоголь постоянно противо-поставляет друг другу два мира: мир дворян (или среднего класса) и бедняков – мир Пирогова и Пискарёва. После встречи на Невском каждый пошёл своей дорогой.

4. Композиционно и идейно - художественная роль новелл о судьбах поручика Пирогова и художника Пискарёва.

Сначала о первой истории и о Пискарёве. Он является типичным ху-дожником с тайным миром внутри себя и ранимой душой. У него есть идеал - красота. Он страстно влюблён в красоту. Пискарёв - мечтатель, романтик, его лучшие мечты слились с образом незнакомки. Душа его была открыта прекрасному и возвышенному. Ничто земное не мешало предаваться радостям творчества. Восторженный мечтатель, он самозабвенно был предан своему искусству. Его можно сравнить с Ленским (роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»). Они оба жили мечтами и не могли смотреть на мир глазами реалиста. Художник, заметив на Невском проспекте одно из «дивных созданий», следит за нею. Потрясённый внешностью девушки, он создал в своём воображении идеальный образ, который стал для него объектом поклонения. Очаровательная, прекрасная, она как видение, сошедшее с картины великого мастера. Один взгляд или улыбка красавицы пробуждали в голове героя противоречивые мысли, мечтания, надежды, но красавица оказывается обитательницей «отвратительного притона». Пискарев как мечтатель, живущий вне действительности, противостоит главной улице с её светской толпой. Он не вписывается в рамки времени и общества, которое его окружает. Художник Пискарёв был жертвой, по выражению Гоголя, «вечного раздора мечты с существенностью». Этот молодой человек «принадлежал к тому классу, который составляет у нас довольно странное явление и столько же принадлежат к гражданам Петербурга, сколько лицо, являющееся нам в сновидении, принадлежит к существенному миру». Гоголь ставит под сомнение тот факт, что в мрачном, сером, гладком и бледном Петербурге может жить художник. Он считает, что это неподходящее место для творчества. Спасительным местом он видит Италию. Пискарёв в глазах автора «застенчивый, робкий, но в душе своей носивший искры чувства, готовые при удобном случае превратиться в пламя». И эта искра вспыхнула, когда наш художник увидел таинственную незнакомку на Невском. К сожалению, его чувствам не было суждено долго пылать. Именно безответная любовь сожгла его изнутри и убила. После этой встречи несчастный художник погрузился в мир иллюзий и сновидений. С ним произошло самое ужасное, что только может случиться с молодым человеком, – он потерял желание творить и вкус к жизни. Он не жил, а существовал. Его перестало интересовать творчество. Живопись была заброшена. Проснувшись утром, ждал ночи, не ел и не выходил из комнаты. Во сне все его мечты становились реальностью. Он уже не понимал, что тот мир, в котором он живёт, всего лишь его воображение, но ему так не хотелось возвращаться в суровую реальность. И вот однажды он не вернулся. Его жизнь оборвалась, так и не успев начаться. В день его похорон не было никого, и никто не плакал над ним, кроме «солдата -сторожа, и то потому, что выпил лишний штоф водки».

Эта история не могла не затронуть душу читателя, она наполнена лиризма, драмы и горьких разочарований. Обидно было осознавать, что бал, на котором оказался Пискарев и где встретил вновь таинственную незнакомку, оказался сном. Вмиг рухнули все мечты и надежды молодого художника, да и автора тоже. Гоголь как будто преднамеренно дает надежду на лучшее и тут же ее отнимает. Он, как судьба, играет со своим героем. Отношение Гоголя к Пискарёву двойственное. С одной стороны, ему глубоко симпатичен характер этого благородного мечтателя, с негодованием отвергающего фальшивые и пошлые устой современного мира. Однако, с другой стороны, писатель не может не чувствовать беспочвенность романтического идеала своего героя. Гоголь видел слабость Пискарева и неверность его жизненной позиции.

Сатирическая, обличительная наполненность повести особенно сильно выражена во второй новелле, посвящённой Пирогову. Пирогов – типичный представитель среднего класса. Он офицер, который выслужил этот чин многолетними трудами. Он был доволен своим чином, имел множество талантов: «декламировал стихи из «Дмитрия Донского» и «Горе от ума», имел собственное искусство пускать дым кольцами, умел очень приятно рассказывать анекдоты ». Ограниченный и самоуверенный, удачливый, преуспевающий, всегда в отличном расположении духа, Пирогов был совершенно чужд каким бы то ни было нравственным терзаниям. В отличие от Пискарева, поручик был весь с головой погружен в петербургское общество и являлся его частью. Он был рядовой участник «выставки». Судьба Пирогова сложилась совершенно по-другому. Увязавшись за молоденькой немкой, он обнаруживает место ее проживания. Его даже не смущает то, что она замужем за немцем – ремесленником. Девушка отвергает нахальные ухаживания нового знакомого, но его это не останавливает, потому что этот человек не привык к отказу. И Пирогов добивается своего, после чего его избивают двое немцев (муж и его друг), но он не считает себя виноватым. Сначала поручик вознегодовал, хотел жаловаться, а потом, как саркастически замечает автор, съел в кондитерской два слоеных пирожка, успокоился и даже тем же вечером отличился в мазурке.

Поручик Пирогов не вызывает никакого сочувствия. А за что его жалеть? Он такой же подлый и низкий, как большинство представителей его сословия, которые только и живут ради развлечений, балов и мимолетных романов. Его судьбой не управляет злостная сатира, он сам виновник той ситуации, которая с ним приключилась. Писатель создал очень яркий человеческий тип, ставший нарицательным обозначением многих сторон современного ему общественного бытия. Его история вызывает больше смех и негодование, чем сострадание. Вся сущность Пирогова ничтожна и глупа. Он – самовлюбленный эгоист, который ради своей прихоти практически разрушил чужую семью и при этом не чувствовал угрызений совести. Совесть в нем молчала. Ему самому становится нелепо и смешно от этой истории, что приключилась с ним. Для него это всего лишь развлечение, возможность разнообразить свою жизнь, и он с радостью вновь готов погрузиться в какую-нибудь новую авантюру. Образ Пирогова принадлежит к числу лучших художественных созданий Гоголя. По силе и глубине обобщения он, возможно, стоит в одном ряду с Хлестаковым и Чичиковым.

Существует мнение, что обе истории можно воспринимать как два самостоятельных рассказа. Может, Гоголь решил сплести в одну две отдельные повести? Внешне сходство существует: оба героя оказались на Невском проспекте, и оба увлеклись (хотя любовь каждый из них понимает по-своему). Только один из них быстро утешился пирожками в кондитерской, а другой кончил жизнь самоубийством. Пискарев и Пирогов – два противоположных героя. Их связывает только прогулка по Невскому.

Заметим, что Гоголь использует принцип говорящей фамилии. Пискарев представлен маленькой рыбкой, живущей в огромном океане, среди других непохожих на него. Он так же не заметен ни для кого, его почти никто не знает. Его можно сравнить с маленькой рыбкой – пискарем. Имена Шиллера («довольно хорошего сапожника») и Гофмана Гоголь противопоставляет именам писателя-романтика Шиллера и писателя-фантаста Гофмана. Пирогов же, как подмечает сам автор, полностью оправдывает свою фамилию. Он убивает горе, съев пару пирожков. Белинский скажет о нём: «Пирогов! – восклицал он. – Святители! Да это целая красота, целый народ, целая нация!. ».

«Невский проспект» соединяет несоединимых – поручика Пирогова и художника Пискарева. Два человеческих характера. Две судьбы, два совершенно различных взгляда на действительность – всё это сталкивает в своей повести Гоголь. Герои дают яркое представление о сложности жизни Петербурга, о зоркости и остроте художественного зрения писателя. Гоголь приводит читателя к выводу: какой же странный это город Петербург, в котором гибнет честный, никем не защищённый талант и преуспевает наглая, самодовольная пошлость!

В конце повести Н. В. Гоголь вновь возвращается к Невскому проспекту, чтобы сорвать с него красивые покровы и высказать всю свою ненависть к капиталистическому городу с его продажностью и равнодушием ко всему прекрасному и к человеку. Петербург в повести представлен городом двойственным. Гоголь много иронизирует по поводу Петербурга и его жителей. Ему противны те маски, которые надел на себя город. Автор так и хочет сорвать их, но люди настолько привыкли к этим маскам, что уже потеряли себя и собственную сущность. Писатель подчеркивает противоречие города между видимостью и сущностью (« все не то, чем кажется»). В повести странное переплетается с повседневным, реальное – с фантастическим, величественное – с низким, красивое – с безобразным. Одновременно с этим присутствует глубоко реалистическое видение Петербурга.

5. Ирония и сатира как неотъемлемая часть повествования о жизни Невского проспекта.

Сатира в повести представлена в обличии судьбы. Она смеется над Пискаревым, не жалея его, ведь он не герой своего времени, и Пирогов вполне реалистическая личность (если его можно назвать личностью). Он живет по правилам своего времени, а Пискарев обыкновенный чудак, к которому судьба не столь благосклонна. Этот человек не создан для жизни, он не умеет выживать.

Юмор в повести – это Петербург. С виду яркий, честолюбивый, праздничный, а внутри серый, грязный, скучный. В каждом описании знатного жителя присутствует доля иронии. О них невозможно говорить без улыбки и насмешки.

Драма – это жизнь. Каждый по-разному относится к жизни. У Пискарева драма – это разочарование в любимом человеке, а у Пирогова – отказ от его ухаживаний и внимания симпатичной немкой. И в чьей же жизни была истинная драма?

Когда повесть попала к цензору, тот взбеленился. Написать, как позорно высечен был офицер – да ещё поручик! – какими-то немцами-ремесленниками. Это ниспровержение самих основ! Несомненно, что этого печатать нельзя.

Обеспокоенный судьбой своей повести, Гоголь обратился за советом к Пушкину. Пушкин ответил короткой запиской: «Прочёл с большим удовольствием. Кажется, всё может быть пропущено. Секуцию жаль выпустить: она, мне кажется, необходима для полного эффекта вечерней мазурки. Авось Бог вынесет! С Богом!». Однако Бог не вынес, и Гоголю пришлось передать конец повести, лишь прозрачно намекнув на постигшее поручика Пирогова наказание.

«Странно играет нами судьба, странные происшествия случаются на Невском проспекте!» - не раз восклицает Гоголь в этой повести.

Заключение

В повести «Невский проспект» (как, впрочем, и в других художественных произведениях) Н. В. Гоголь талантливо применяет различные приемы комического и не менее талантливо сочетает драматическое и комическое.

Работа над темой данного исследования позволила увидеть особенности художественной манеры Гоголя, обогатила автора данного исследования новыми литературоведческими знаниями, новым опытом литературоведческого анализа.